Борьба женщин за право быть услышанными относится не только к избирательному праву или положению в семье, но и к образованию. Долгое время представительниц слабого пола к нему сначала не допускали вообще, а затем прямо игнорировали их достижения. Некоторые ошибки исправили лишь в XXI веке.

Алексей Водовозов, научный редактор журнала, врач-терапевт, токсиколог, один из ведущих российских медицинских журналистов, лауреат профессио­нальных премий, автор книги «Лжедиагностика»

Нетти Мария Стивенс: изучение хромосомного набора

Сегодня каждый школьник знает, что у человека есть Х- и Y-хромосомы, которые и определяют пол будущего ребенка еще при зачатии. Этому знанию нет и 150 лет. Но мало кто в курсе, что честь первооткрывателя принадлежит Нетти Марии Стивенс (1861–1912), американскому генетику, одной из первых женщин – выпускниц Стэнфордского университета. 

После изучения физиологии и гистологии в Стэнфорде Стивенс поступила в колледж Брин-Мор, чтобы получить докторскую степень в более узком направлении – цитологии. В своей диссертации Нетти сосредоточилась на регенерации примитивных многоклеточных и строении одноклеточных организмов, структуре и развитии сперматозоидов и яйцеклеток насекомых, а также на некоторых аспектах деления клеток морских ежей и червей.

Аспирантка оказалась настолько одаренной, что ее направили за океан, в лучшие европейские лаборатории. Стивенс работала с морскими организмами в Неаполе, после чего стажировалась в Зоологическом институте Вюрц-бургского университета. После подобной практики докторская в 1903 году была защищена блестяще. Однако от предложенного места профессора-исследователя Нетти пришлось отказаться из-за неуклонно ухудшавшегося состояния здоровья. В итоге выяснилось, что это рак молочной железы, который и прервал ее жизненный путь в 1912-м.

В послужном списке Стивенс – 38 научных публикаций. Среди значимых открытий – развитие новой для того времени концепции хромосомной наследственности. Экспериментируя на зародышевых клетках, Нетти пришла к выводу, что хромосомы играют роль в определении пола нового организма. В результате Стивенс предоставила важные доказательства менделевской и хромосомной теорий наследственности. В работе, опубликованной в 1905 году, Нетти впервые описала Y-хромосому у мучного червя, придя к выводу, что именно она определяет пол при зачатии. Там же были описаны пары хромосом «маленькая и большая» (буквенные обозначения появились позже) для мужской особи и «две больших» – для женской.

При всем этом приоритет открытия до сих пор приписывается другому генетику – Эдмунду Бичеру Уилсону (1856–1939), чья статья появилась также в 1905 году, но он работал с семенниками, то есть женские половые клетки не изучал. Прочитав работу Стивенс, Уилсон скорректировал свою статью, дополнив информацией о женских половых клетках, снабдив публикацию ссылкой на Стивенс и выразив ей свою признательность.

Иронично, но Нобелевскую премию за открытие половых хромосом в 1933 году получил совершенно другой человек – Томас Хант Морган, который не признавал интерпретаций Уилсона и Стивенс. В 1912 году Морган опубликовал в журнале Science обширный некролог в связи со смертью Нетти Стивенс, отметив, что «она приняла участие в важном открытии», но в своем учебнике 1915 года не упомянул ни Уилсона, ни Стивенс.

На 2022 год доля женщин-исследователей в науке составляет 33%

В числе первых

• Первой женщиной-ученым считается Аганис, она же Арирта, египетская принцесса времен Среднего царства (2000–1700 гг. до н.э.), занимавшаяся астрономией и натурфилософией

• Первым ученым-медиком можно считать Хатшепсут, жену египетского фараона Тутмоса II, которая организовала экспедицию по поиску и заготовке лекарственных растений в 1500 г. до н.э.

• Первые докторские степени по медицине, математике, биологии и химии в университетах Цюриха, Гейдельберга и Лейпцига получили именно представительницы России

Светлана Мойсов: предтеча «глутидов»

Агонисты глюкагоноподобного пептида-1 в 2023 году были единодушно признаны научным прорывом года. Еще бы, ведь впервые за все время существования сахароснижающих препаратов удалось добиться как минимум двух дополнительных, но очень важных эффектов – снижения на 20% рисков по сердечно-сосудистым событиям и похудения, иногда на 14 кг. Но всего этого не было бы без югославской эмигрантки Светланы Мойсов, которая, получив степень бакалавра химии в Белграде в 80-х годах прошлого века, перебралась в США, поступив в аспирантуру Университета Рокфеллера.

Мойсов попала в лабораторию будущего «химического» нобелиата Брюса Меррифилда, занимавшегося пептидами, где сосредоточилась на глюкагоне, функциональном антагонисте инсулина. В то время как инсулин снижает уровень глюкозы в крови, глюкагон повышает его, и ученые полагали, что подавление глюкагона может помочь в лечении сахарного диабета 2-го типа. Для проверки этой идеи требовались регулярные поставки глюкагона, и многие исследователи пытались синтезировать его методом, впервые придуманным Меррифилдом. Получилось только у Светланы.

Позже ее приняли в эндокринологическое отделение знаменитой MGH, Массачусетской больницы общего профиля, где она занялась поисками нового неуловимого пептида, похожего на глюкагон. Первая публикация по этой теме появилась в 1986 году, но работа была выполнена на крысах. Открытия были сделаны Мойсов в лаборатории Джоэла Хабенера, их имена стояли рядом во всех знаковых публикациях, включая итоговую 1987 года о глюкагоноподобном пептиде-1 (GLP-1) и его функциях в организме.

Однако, когда речь пошла о патентах, выяснилось, что в качестве автора открытий везде указан Хабенер. Мойсов даже пришлось обратиться за помощью в юридическую фирму, чтобы ее признали соавтором. Тяжба затянулась на долгие годы, и лишь к 2006 году ее удалось выиграть, так что некоторое количество роялти от выпущенного на рынок первого агониста GLP-1 под названием «лираглутид» было потеряно. Однако Светлана сосредоточилась на семье и наставничестве, не особо заботясь о славе и получении бонусов. Хотя ее коллеги по исследованиям во главе с Хабенером получали премию за премией.

Да и эта история стала достоянием общественности лишь в сентябре 2023 года, когда в журнале Science вышла статья о работах Светланы Мойсов и ее вкладе в разработку целого класса революционных препаратов.

Юлия Лермонтова: первый доктор химии на Руси

Россиянки в международной истории тоже отметились. Помимо самой известной – Софьи Ковалевской – упоминается и о Юлии Всеволодовне Лермонтовой (1847–1919), первой женщине, ставшей доктором химии. Ее отец был троюродным братом Михаила Юрьевича Лермонтова, впрочем, на доступности высшего образования для девушки это ровным счетом никак не сказалось. В 1869 году ее прошение о приеме в Петровскую сельскохозяйственную академию осталось без ответа, женщин туда не принимали. Так что вместе со своей подругой Софьей Ковалевской и ее мужем Юлия уехала в Гейдельберг для обучения в местном университете.

На новом месте поначалу тоже было не все гладко, но постепенно Лермонтову допустили до посещения лекций в качестве вольнослушательницы. 

Параллельно, по рекомендации Дмитрия Ивановича Менделеева, с которым она была знакома, Юлия начала работать в химической лаборатории выдающегося немецкого ученого Роберта Бунзена. А вот в Берлинском университете, куда подруги перебрались в 1871 году, им не разрешили вообще ничего. Лермонтова частным образом работала у не менее выдающегося немецкого химика Августа Гофмана и посещала его лекции. Здесь Юлия выполнила одну из своих лучших работ – «О составе дифенина», которая не только была представлена на заседании Немецкого химического общества, но и опубликована в 1872 году.

Докторскую степень по химии Лермонтова блестяще защитила уже в Геттингенском университете в 1874 году, и по возвращении в Москву на торжественном ужине у Менделеева ее познакомили с Александром Михайловичем Бутлеровым, в петербургской лаборатории которого она и начала свою работу в России.

Открытая Юлией Лермонтовой реакция алкилирования олефинов галоидными производными жирного ряда легла в основу синтеза ряда разновидностей современного моторного топлива. Также важны ее работы по катализу, определившие наилучшие условия крекинга нефти для максимизации выхода ароматических углеводородов.

В 1886 году Юлия оставила науку, переехала в фамильное имение Семенково и переключилась на сельское хозяйство, чем и занималась последние 33 года жизни.

Журнал "Российские аптеки" № 2, 2024 г.